Парадиз–сити - Страница 81

Головоногий кивнул, переведя взгляд с Ло Манто на Макгроу, который стоял уже на пороге гостиной.

— Да. Ну и что с того?

— А то, что это правило действует только в Нью—Йорке. Мы в Неаполе не обращаем внимания на такие глупости.

Первая пуля впилась гангстеру в ногу, заставив его сложиться пополам. Из маленького отверстия в джинсах, чуть ниже коленной чашечки, толчками хлестала кровь. Красные ручейки потекли вниз и вскоре образовали лужицу на оранжевом ковре. Головоногий был слишком потрясен, чтобы кричать, его глаза расширились, из прокушенной нижней губы тоже потекла струйка крови.

Ло Манто повернул голову и взглянул на тень, что двигалась слева от него, а затем развернулся и выпустил в сторону прихожей четыре пули, три из которых попали в Джоуи Макгроу, причем одна — точнехонько в сердце. Оба пистолета, которые Тягач держал в руках, упали на пол, а в следующий миг за ними последовал и он — уже бездыханный.

Сзади на Ло Манто налетел Головоногий, впившись обеими руками в шею детектива и упершись здоровым коленом ему в поясницу. От неожиданности Ло Манто выронил пистолет, от нехватки воздуха у него потемнело в глазах.

— Отведай–ка этого, коп! — рычал Головоногий. — Готовься к смерти!

Ло Манто присел и изо всех сил ударил локтем в раненое колено гангстера. Боль заставила Головоногого ослабить хватку, и тогда, мгновенно развернувшись на 180 градусов, Ло Манто всадил в живот противника кухонный нож, который держал в левой руке. Несколько бесконечных секунд он не шевелился, а затем рванул нож кверху, разрезая плоть и мелкие кости — так что лезвие оказалось в груди подонка. Руки Головоногого повисли вдоль тела, голова затряслась, глаза вылезли из орбит и покраснели. Из его рта пошла белая пена, а на шее вздулись тугие синие вены. Ло Манто слегка оттолкнул Головоногого, сделал шаг назад, а затем сильным ударом правой ноги вогнал нож еще глубже в грудь врага. Гангстер упал спиной на диван, его голова свесилась вниз, глаза были все еще открыты, но уже мертвы.

Ло Манто посмотрел на труп, покачал головой и негромко проговорил:

— Простите, что я так долго тянул с этим, мистер Зальцман.

Затем, переступив через тело Джоуи Тягача Макгроу, он вернулся в кухню, чтобы покончить с двумя оставшимися пакетами героина.

*** * ***

Дженнифер сидела на скамейке в зоопарке Бронкса, прямо напротив загона с белыми медведями. В руках она держала маленький пакетик с жареными орешками. Утреннее солнце согревало ее лицо, слабый ветерок ерошил пряди волос. Она улыбнулась, увидев процессию ребятишек, возглавляемую исполненными чувства долга родителями. И дети, и взрослые с одинаковым восторгом смотрели на обитателей Арктики, перенесенных вопреки их воле в этот жаркий, удушливый город. Некоторые животные самозабвенно плескались в холодной воде, другие нежились на мокрых камнях загона, ставшего для них новым домом. Зоопарк Бронкса всегда являлся для Дженнифер чем–то вроде святилища, местом, где она отдыхала душой в те моменты, когда груз повседневных проблем начинал казаться невыносимым. В накрахмаленном форменном платьице, она часто приходила сюда еще девочкой, когда училась в католической школе, чтобы поглазеть на тигров, похихикать над уморительными ужимками обезьян и повизжать от страха в темных закоулках серпентария. Чаще всего она приходила сюда одна, чтобы посидеть на скамейке, подумать и принять то или иное важное решение. Она приходила сюда в то утро, когда ее приняли в полицейскую академию, и в тот день, когда ей присвоили звание детектива третьего класса. Четыре долгих дня она, словно примерзнув к скамейке, просидела напротив вольера со слонами после своей первой перестрелки. А еще она приходила сюда на следующий день после похорон матери.

Дженнифер с хрустом разгрызла орех, бросила скорлупу в мусорное ведро, стоявшее справа от скамейки, и стала смотреть, как к ней медленно приближается Ассунта.

— Я думала, вы не придете, — сказала она, — но рада, что ошиблась.

— Автобусы шли с опозданием, — пояснила старая женщина, глядя на счастливые лица ребятишек. — Кроме того, я уже не так резва, как в молодости.

— А я слышала, что совсем недавно вы двигались с завидной быстротой, — с улыбкой проговорила Дженнифер. — Убежали от одного стрелка и прикончили другого.

— Но сейчас, когда я направлялась в зоопарк, за мной не гнались мужчины с пистолетами, — ответила Ассунта, улыбнувшись девочке с коротким «хвостиком», которая задорно помахала ей рукой. — В противном случае я оказалась бы здесь раньше вас.

— Я решила, что это вполне подходящее место, где мы могли бы побеседовать, — сказала Дженнифер. — Здесь спокойно и безопасно. А если мы проголодаемся, то без труда найдем место, где можно перекусить.

— Я ем только у себя дома и только то, что приготовила своими руками, — слегка скривилась Ассунта. — Терпеть не могу грязных кухонь и неприятных сюрпризов.

— Расскажите мне про Ло Манто, — попросила Дженнифер. — Но только не то, что я уже знаю или могу выяснить сама. Я хочу узнать то, что скрыто, о чем никогда не говорят. То, что знают и помнят лишь единицы.

Ассунта повернула голову и посмотрела на молодую женщину–полицейского. Старой итальянке нравилось ее тонко очерченное лицо, теплый взгляд, за которым таились решимость и упрямство. Она чувствовала, что Ло Манто небезразличен Дженнифер, и они во многом похожи, особенно в отношении к работе и сдержанности. Ассунта прожила на свете достаточно долго, чтобы понимать: рядом с ней сидит женщина, у которой хватает своих секретов, которая сама снедаема жаждой мщения.