Парадиз–сити - Страница 96

— Что–то не похож он на пугливого, — возразил Пуллмэн. — Первым стал нарываться.

Коллинз внимательно посмотрел на машину. Из выхлопной трубы вылетал дымок — двигатель работал на холостых оборотах.

— Тачка сама в руки просится, — простонал он. — Так что делать будем? Стоять и дожидаться этого гада? Или садиться в тачку и смываться?

— Садись за руль, — велел Пуллмэн, нервно озираясь по сторонам. — А я тебя прикрою. Как услышишь, что зашумел кто–то, но не я, стреляй без раздумий.

Круглый увесистый булыжник, прилетевший откуда–то с левой стороны парковки, с глухим стуком ударил Тони Коллинзу в спину. От сильного удара и неожиданности стрелок рухнул на колени. Пистолет 38‑го калибра выскочил из руки и отлетел к переднему правому колесу. Пуллмэн инстинктивно крутанулся на месте и дважды пальнул в том направлении, откуда, как ему показалось, был брошен камень. Эхо выстрелов понеслось к шоссе. Сзади уже начала скапливаться толпа. Люди выходили со стадиона и направлялись к воротам. В проездах одна задругой появлялись полицейские машины, готовые регулировать автомобильный поток, который вот–вот потечет наружу.

— Хрен с ней, с тачкой, — прошипел Пуллмэн. — Ноги уносить надо. Через две–три минуты мы будем окружены.

— Не могу идти, — промямлил Коллинз. Он по–прежнему оцепенело стоял на коленях. — Нога вся в крови. Могу только на машине.

Пуллмэн посмотрел на раненого товарища. К ним быстро приближались переливающиеся огни, какая–то женщина завизжала. Визг долетел с того места, где они оставили Сильвестри.

— Ну и хрен с тобой, — заявил он Коллинзу и повернулся, чтобы в следующую секунду помчаться прочь со стадиона, а затем по переулку — к подъездной дороге.

Ло Манто вышел из–за черного микроавтобуса, сжимая в руке пистолет. Он подбежал к Коллинзу, остановился, дождался, когда раненый поднимет взгляд, и только тогда ударил его рукояткой по голове. Коллинз повалился навзничь, мягко стукнувшись затылком об асфальт. Ло Манто побежал снова, теперь на боковую дорогу, оставив раненого на попечение полицейским, которые были уже на подходе. Перемахнув через узкий газон, он во весь опор помчался прямо по разделительной линии — навстречу автомобилям и их возмущенным гудкам. Он не видел преследуемого, но слышал доносившийся издали отчаянный топот его ног. Значит, тот оторвался не очень далеко и бежит где–то слева, уходит в сторону Северного бульвара.

Ло Манто прибавил ходу, перепрыгнул через поваленное полицейское ограждение, перелез через бетонный разделитель и оказался на главной улице, проходящей сразу за стадионом. На улице было уже полно мужчин, женщин, детей. У всех были усталые, но счастливые лица, на которых было написано одно желание — поскорее добраться домой после игры, затянувшейся до глубокой ночи из–за дополнительных подач. Ло Манто пригнулся и побежал рысцой мимо движущихся прогулочным шагом групп. Он постепенно настигал начийающего выдыхаться Пуллмэна, который был не в лучшей физической форме — никак не мог отказаться от привычки выкуривать две пачки сигарет в день, а потому бегал неважно. Рванув на красный свет светофора и сквозь длинную череду машин, Ло Манто остановился на углу, возле наземной станции метро. В правой руке он по–прежнему сжимал пистолет. Пуллмэн, у которого легкие горели, а лицо было бурым, как свекла, стоял напротив, прижавшись спиной к витрине аптеки с надписью «Дюэйн Рид». У него тоже был пистолет — девятимиллиметровый.

— Ну, выбирай, кого пожелаешь! — заорал он, обращаясь к Ло Манто. — Тому следующая пуля и достанется. Не хочешь меня отпустить — значит, кто–то умрет.

— Сегодня ты убил моего друга, — проговорил Ло Манто. — Он не должен был умереть. Во всяком случае, не от твоей грязной руки.

— А теперь я разнесу череп простому прохожему, — предупредил Пуллмэн. — Если сейчас же не уберешься прочь.

— Какой смысл убивать какого–то прохожего? — спросил Ло Манто, сделав два небольших шага навстречу. — Правильнее будет убить меня.

При виде двух мужчин с пистолетами прохожие замедляли шаг. Горстка людей спряталась за газетным киоском.

— Выбор за тобой, легавый, — выдохнул Пуллмэн. — Отпустишь меня — и никто не умрет. Даже ты.

Сзади завыли полицейские сирены. Три черно–белые машины с визгом затормозили на противоположной стороне улицы. Из дверей высыпались стражи порядка в форме и с пушками наперевес. Часть из них взяли на мушку Пуллмэна, другие — Ло Манто.

— Я бы, может, и согласился, — сказал Ло Манто. — Да только, боюсь, ребятам твой план не понравится. Судя по их виду, настроены они серьезно. Так что ситуация твоя патовая.

— Они, похоже, и тебя готовы завалить с такой же легкостью, — отметил Пуллмэн. — Видать, не разберутся никак, кто из нас коп, а кто — нет. Может, игра еще в мою пользу сложится.

— Я бы на твоем месте так не рисковал, — произнес Ло Манто. — Уж больно ненадежная ставка.

Двойные двери аптеки распахнулись, и из них вышла пожилая пара. Мужчина прислонился сутулым плечом к створке, пропуская вперед жену, которая сжимала в правом кулачке пластиковый пакет с только что сделанной покупкой. Пуллмэн перевел свой пристальный взгляд с Ло Манто на стариков. Опустив пистолет, он сделал три шага в их направлении.

Не обращая внимания на полицейские револьверы, нацеленные ему в спину, Ло Манто сунул пистолет в боковой карман своей куртки из тонкой кожи и стремглав бросился на Пуллмэна. Он обхватил стрелка за талию и толкнул с такой силой, что оба ударились о стекло витрины, по которому побежали извилистые трещины, точь–в–точь вены на руке. От неожиданности Пуллмэн выпустил свой пистолет, и тот, точно живой, запрыгал прочь по выщербленному бетону тротуара. Ло Манто, изловчившись, сдернул с плеч Пуллмэна темно–коричневый вельветовый пиджак, который стянул тому руки. А затем, чуть отстранившись, нанес ему два резких удара в лицо. У бандита тут же вздулись два кровоподтека — под правым глазом и на скуле.