Парадиз–сити - Страница 85

Росси был очень богатым человеком с очень малыми возможностями насладиться выгодами своего положения. Он отправил своих детей учиться в самые лучшие частные школы, не жалел денег на удовлетворение капризов супруги, обставил свой манхэттенский особняк изысканной мебелью и начинил его всевозможной электроникой. Он работал каждый день, включая выходные. Каморра приучила его к жизни, в которой было крайне мало времени на отдых и праздные посиделки с приятелями. Самые влиятельные доны каморры жили, словно затворники в монастыре, держась подальше от таких удовольствий, как выпивка, наркотики и интрижки с дамами, потому что подобные слабости заключали в себе опасность. Какие бы страсти ни терзали крестного отца, он никогда не терял голову. Таков был секрет долголетия на криминальном троне.

Росси дошел до северного края платформы и остановился рядом с толстяком.

— Пройдемся, — предложил он. — Тут через три квартала есть кафе. Поговорим по пути.

— Очень вам признателен за то, что согласились встретиться со мной вот так, запросто, — ответил толстяк. — Знаю, что вы вообще–то не охотник до таких свиданий.

— Ты сказал, что у тебя есть для меня важная информация, — небрежно обронил Росси. Тон его был холоден и равнодушен. — Такие новости я предпочитаю получать из первых рук.

— По правде сказать, есть две темы, которые я хотел бы с вами обсудить, — сказал толстяк.

Остановившись на красный свет, оба умолкли, ожидая, когда мимо проползет отрезок автомобильного потока, становившегося в предвечерние часы все гуще. Толстяк переминался с ноги на ногу, стараясь справиться с волнением, явно не уверенный до конца, правильно ли он поступил, решив встретиться с доном один на один. Последние шесть лет он работал исключительно на Пита Росси, занимаясь заказными убийствами по обе стороны Атлантики. Однако это был всего второй раз в его жизни, когда он стоял рядом с молодым боссом так близко, что мог его потрогать. А разговаривал с ним вообще впервые. Толстяк, которого звали Грегори Рэнделл, по кличке Флэш, проработал наемным убийцей достаточно долго, чтобы хорошо узнать жесткие правила своего мира. Пойдя на прямой контакт с действующим доном, он пересек черту. Ему было положено иметь дело только с посредниками, а он двинулся напрямик. И теперь его жизнь зависела от того, насколько информация, которую он вот–вот передаст, окажется важной для Пита Росси. Если босс сочтет ее достаточно важной для того, чтобы взять на заметку, а затем и предпринять соответствующие действия, то предприятие можно считать успешным и надеяться на покорение новых высот в мафиозном царстве. Ведь отныне тебе будет по гроб жизни обязан тот, кто ранее не доверял никому в целом мире. С другой стороны, если он передаст под видом информации уличные сплетни и сообщит имена людей, которые уже проверены и признаны чистыми Питом Росси и его командой, то рассчитывать можно только на то, что тебя попросту утопят. Еще один купальщик, сгинувший в прекрасный летний вечер в темных глубинах Гудзона.

— Я знаю, что на этого итальянского копа идут четыре профессионала, — поведал Рэнделл, когда они пересекали улицу, причем оба старались не наступать на канализационные люки, которыми был буквально утыкан пешеходный переход. — Они постараются завалить его где–нибудь в открытую. Идея хорошая. Не сомневаюсь, что у них есть умный план.

— К чему ты клонишь? — спросил Росси, дивясь тому, что простому наемному убийце может быть известно столь многое.

Киллеры вращались в бизнесе, где было принято держать язык за зубами и скрывать свою работу даже от закадычных друзей. Вряд ли Рэнделл пронюхал о четырех наемниках от кого–то, кто с ними тесно связан. Тем не было никакого интереса распространяться о том, что они согласились на это задание. Росси не оставалось ничего, как обратить взгляд на собственный лагерь. Именно там были впервые упомянуты эти имена и составлены планы убийства. Там же следовало искать и следы измены.

— Я бы хотел, чтобы эта работа досталась мне, — пояснил Рэнделл. — В группу, с которой вы сейчас работаете, я не хочу. Я, конечно, понимаю, что заказ они получили и сделают все, чтобы его выполнить. Но я хочу пойти на этого копа сам. За работу запрошу умеренно. Гораздо меньше, чем вознаграждение, для которого эти четверо, по слухам, уже оттопыривают карманы..

Они стояли поодаль от станции, спиной к сетчатой ограде. Жара была невыносимой — казалось, она свинцом наваливается на плечи.

— Но к чему ты говоришь это мне? — поинтересовался Росси. — И почему сейчас?

— Без разрешения я и шагу не ступлю, — заверил Рэнделл. — На сцене появляюсь только тогда, когда того хочет заказчик. Пусть приказ четырем парням остается в силе, и пусть они делают что хотят. Мне на них наплевать. Вы — другое дело. Только намекните: «нет» — и я спокойно ухожу, словно мы никогда не встречались. Если же решите держать меня в игре, то обещаю: когда коп упадет, это моя пуля его свалит.

— Ты бокс смотришь? — спросил Росси у Рэнделла.

— Вообще–то, смотрю, хотя особо с ума не схожу, — ответил тот. — По Эйч—Би-Оу все бои просматриваю, но не более того.

— Ну, для того, чтобы понять мой пример, более чем достаточно, — хмыкнул Росси, повстречавшись взглядом с высокой брюнеткой в узкой черной юбке, которая неуверенно шла на шпильках по растрескавшемуся асфальту. — Упасть может любой. Неважно кто. И чаще всего он даже не замечает удара, который посылает его на канаты. Просто падает. И если я делаю ставку на нокаут, то мне все равно, когда и как это случится. Главное, чтобы парень, против которого я ставлю, выбыл из игры.